Риски по квоте

Риски по квоте

«Подводные камни» кампании по привлечению инвестиций в рыболовную и рыбоперерабатывающую отрасль заинтересовали регулятора
Доля продукции рыбопереработки в стране должна расти — это полезно как для отрасли, так и для конечного потребителя. Обеспечить этот рост была призвана кампания по привлечению инвестиций в отрасль, развернутая государством. Однако не все оказалось гладко: некоторые инвесторы, построив перерабатывающие заводы, квот по разным причинам не получили. Эта тема стала одной из наиболее острых на Восточном экономическом форуме-2019.

Суда или заводы?
Как отметил Леонид Петухов, генеральный директор АНО «Агентство Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта», в ходе кампании возникли определенные перекосы. «Проблемы и возможности по сути исходят из результатов той кампании, которая впервые в России была проведена, — это квоты в обмен на инвестиции, — сказал он. — Для тех, кто «не в цифрах», просто напомню, что у нас было разыграно 450 000 тонн биоресурсов, примерно 75% из них шли на крупнотоннажные, среднетоннажные и малотоннажные суда, остальные 25% ресурсов шли на береговые заводы, которые должны были быть построены. Результаты достаточно интересные: у нас в 3 раза перезаявка по береговым комплексам и, соответственно, недозаявка по средне- и малотоннажным судам. Мы сопровождали примерно половину заводов — 7 штук из 14, которые разыграли по итогам этой кампании; заявлено было также 18 судов (данные по Дальнему Востоку. — Прим. ред.). Вопросы у инвестора возникают в двух блоках. Первое — это то, что люди построили заводы, не смогли их правильно ввести (есть дискуссии о том, кто виноват в этом), и в итоге остались без квот. Это, в частности, связано с тем, что когда приходила комиссия принимать заводы, к этому времени уже просто сезон ловли рыбы заканчивался (у нас два случая таких). И другой случай есть, когда, например, инвестор выиграл инвестиционную квоту по кальмару, а в Росрыболовстве кальмар не относят к рыбопродукции и квоту не дают, соответственно, окупаемость и загрузка завода падает».

Олег Мячин, учредитель ООО «Невод» (Сахалинская область), описал ситуацию, сложившуюся с его инвестиционным проектом, так: «В 2018 году компания подписала договор на предоставление инвестиционной квоты — завод малой мощности типа Ж-3. Сумма инвестиций — 372 млн, создается более 100 новых рабочих мест. Срок сдачи — апрель 2020 года. Для нас данный инвестиционный проект — это новые возможности для предприятия. В ходе реализации проекта мы столкнулись со следующими проблемами: очень жесткие правила, регулирующие порядок предоставления инвестиционной квоты. В частности, отсутствует возможность смены генерального подрядчика по строительству. В нашем случае у генерального подрядчика пока готовился аукцион, были какие-то проблемы, на которые мы не в состоянии повлиять, — он переходит в стадию банкротства. И сейчас нам пришлось сменить генподрядчика. Соответствующие уведомления мы всем направили, всех известили. В проекте постановления, которое сейчас на подписании («Дополнительные изменения в акты, регулирующие порядок предоставления инвестиционных квот»), не прописана возможность смены генподрядчика. Тем не менее компания выполняет взятые на себя обязательства: мы строимся в графике, не сомневаемся, что в назначенный срок подойдем к сдаче объекта. Также мы понимаем, что инвестиционный проект — это некие партнерские отношения между предприятием-инвестором и Федеральным агентством по рыболовству. Считаем, что необходимо создание некой площадки, где возникающие у инвестора вопросы и проблемы должны оперативно обсуждаться и решаться. Так как обязательства инвестора жестко регламентированы сроками ввода объекта в эксплуатацию, мы считаем, что эти вопросы надо как-то оперативно обсудить. Если их не решать, то на момент сдачи объекта в эксплуатацию могут возникнуть формальные вопросы. Завод построен. Да, мы выполнили обязательства, но по каким-то критериям, как в нашем случае — смена генподрядчика, мы не прошли. Поэтому хотелось бы открытого диалога по этим вопросам».

Риски и возможности
Как рассказал в своем выступлении на форуме Герман Зверев, президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ), инвестиции в рыбную отрасль сопряжены со сложной структурой рисков. «Часто задают вопрос: инвестиции — это прежде всего возможности или все же риски? Про возможности говорили и будут еще говорить достаточно много, я скажу про риски. Мы видим три вида серьезных рисков, — подчеркнул он. — Первый связан с тем, что существенная часть проектов по строительству судов чуть-чуть выйдет из графика. Это видно уже по тому, как сейчас идет строительство. В этом нет большой трагедии, если будут внесены необходимые изменения в постановления правительства, устанавливающие требования к объектам инвестиций, к срокам реализации, и, конечно, такой документ должен быть подготовлен. Насколько нам известно, он готовится и выйдет в ближайшее время. С этим же риском связан еще один: с 1 июля 2020 года в соответствии с 719-м постановлением Правительства РФ судном, построенным на российских верфях, будет признаваться только то судно, главный двигатель которого российского производства. Значит, 46 краболовных судов необходимо будет построить по итогам аукциона. Мы понимаем так, что все эти 46 краболовов должны быть заложены на верфях в течение следующих десяти месяцев, до 1 июля 2020 года. В ином случае возникает риск непризнания такого судна построенным на российской верфи. Следовательно, нужно посмотреть 719-е постановление, подумать над этим».

Второй риск — риск несвоевременного предоставления инвестиционной квоты. «Да, действительно, есть два примера — пока они не являются системными, — сообщил Герман Зверев. — В сентябре два завода, как минимум на Дальнем Востоке и в Мурманске, вводятся в действие, если и по этим заводам также до 1 октября не будет принято решение о предоставлении инвестиционной квоты, это будет говорить о том, что предприятиям нужно в свои расчеты этот риск вводить.
Но самый главный риск — риск изъятия квот у предприятий. Инвестиционная пятилетка, которая нас ждет, может стать как раз такой пятилеткой изъятия. И это может происходить, как в шахматах — в 3 хода.
Одна из версий. 2021 год. Принимается решение о выставлении на аукционы второй половины квот по крабам, то, что это может произойти, мы видим по корректировке постановления в этом году. 2023 год. По предложению Федеральной антимонопольной службы на аукционы выставляется половина общих допустимых уловов по минтаю, сельди, треске, пикше. 2024 год. Принимается закон, кстати, проект такого закона есть, о том, что по окончании срока действия договоров на рыболовные участки вновь сформированные или новые договоры заключаются путем аукциона в электронной форме. Но это и все лососевые участки. Вот это изъятие у инвестора ресурса, на котором построена его программа, — этот риск очень велик».

Услышать всех
Развернувшаяся дискуссия, конечно, не могла остаться без внимания представителей регулятора отрасли, задача которого, надо сказать, не кажется такой уж простой. С одной стороны, новые предприятия и суда — это необходимость, а с другой — нельзя допускать спекуляции условиями, которые также возможны. «Риски есть везде, — говорит Илья Шестаков, заместитель министра сельского хозяйства РФ, руководитель Федерального агентства по рыболовству (Росрыболовство). — Риски есть у инвестора, есть у регулятора. Если говорить о рисках регулятора — это принятие тех проектов, которые были заявлены. Нельзя на ходу, без соответствующих полномочий что-либо поменять. Я понимаю, что многие хотят заявить что-то, пройти процедуру отбора, а потом поменять какие-то технологические вещи и вместо нормального оборудования использовать «левое». Поэтому у государства есть определенные требования. Это касается, конечно, не всех аспектов проекта, например, если речь идет о смене генподрядчика или смене земельного участка, безусловно, это можно сделать, и мы сейчас эти полномочия комиссии даем. Задача, которая была поставлена, — изменить структуру производства, создать продукт с высокой добавленной стоимостью. И конечно, не наша задача, наверное, оценивать риски реализации проекта и то, какова будет экономическая составляющая этого проекта».

По словам Ильи Шестакова, стоит принимать в расчет то, что за счет инвестиционных квот государство субсидирует реализацию инвестиционных проектов. «По определенным направлениям — 40‑50% стоимости инвестиционных проектов, — говорит глава Росрыболовства. — Поэтому, мне кажется, государство имеет полное право требовать реализации тех проектов, которые были заявлены». По мере устранения недоработок по проектам, как заявил Шестаков, квоты будут предоставляться. То есть ситуация не становится тупиковой даже для тех инвесторов, которые по каким-то причинам не смогли уложиться в требуемые параметры.

Конечно, не обошел замминистра и вопрос наличия квотируемого ресурса, который обеспечил бы работу новым мощностям. «Понятно, что не все от нас зависит — мы ведь регулирующий орган, над нами есть и вышестоящие органы. Но позиция Росрыболовства в этом плане жесткая: мы считаем, что там, где началась реализация инвестиционных проектов, какого-то «другого» регулирования, кроме, возможно, расширения самого механизма инвестиционных квот, быть не должно, — подчеркнул он. — Иначе будет совсем непонятно, как эти инвестиционные проекты будут реализоваться и в дальнейшем существовать».